Старость – это такое свинство!

Фаина Георгиевна Раневская родилась 27 августа (15 — по старому стилю) 1896 года в Таганроге в состоятельной еврейской семье. Отец – Фельдман Гирши Хаймович – был владельцем фабрики сухих красок, нескольких домов, магазина и парохода. Мама – Фельдман Милка Рафаиловна. В семье было четверо детей – два брата и старшая сестра Белла. Когда Фаине было 5 лет, умер младший брат. Именно тогда, во время траура по брату, Фаина почувствовала себя актрисой – плакала, а все же отдернула занавесь с зеркала – узнать, как смотрится в слезах. 

Фаина не была счастлива в родительском доме – ее не особенно любили. Возможно, причиной была повышенная ранимость девочки из-за легкого заикания, которым она страдала от рождения. Боясь насмешек, Фаина избегала сверстников, у нее не было подруг. Училась плохо, арифметика была страшной пыткой. Писать без ошибок так и не научилась. Хорошо считать — тоже. Впрочем, Фаина все же получила обычное для девочки из обеспеченной семьи домашнее воспитание, обучалась музыке, пению, иностранным языкам, любила читать. В отрочестве Фаина увлеклась кино, а позже – театром. Первые посещения городского театра оставили в ее душе неизгладимые впечатления, но настоящее потрясение испытала она в 1913 году, когда побывала на спектакле «Вишневый сад» Московского Художественного театра, где играли звезды тех лет. Кстати, псевдоним Раневская получила именно благодаря этой пьесе. Однажды по дороге домой у Фаины из сумочки выпали деньги, их подхватил ветер, а она смеялась и говорила: «Как красиво они летят!» Ее спутник заметил: «Вы совсем как Раневская». Так и осталась за ней эта фамилия, позже став официальной. Сдав экстерном экзамены за курс гимназии, Фаина стала посещать частную театральную студию. Девушка училась свободно двигаться на сцене, говорить, растягивая слова, чтобы скрыть свое заикание. Летом 1910 года родители на свою беду повезли Фаину в Крым. По соседству с семьей Фельдманов отдыхала актриса Алиса Коонен — жена Антона Чехова. Фаина – неловкая и нескладная, каждый день поджидала Коонен у ворот, чтобы вместе с ней отправиться к морю. Девочка гордилась тем, что Антон Павлович Чехов тоже родился в ее родном городе. Она часто приходила к дому писателя и в саду читала его книги.

Отец снисходительно относился к увлечению дочери до тех пор, пока она не объявила о своем решении стать профессиональной актрисой. Это вызвало скандал и разрыв с семьей. О том, чтобы пойти работать в местный театр, не могло быть и речи. Кроме того, девушка понимала, что ей еще нужно всерьез учиться сценическому мастерству. Поэтому в 1915 году она покинула Таганрог, уехала в Москву и устроилась в частную театральную школу. Но и ее вскоре пришлось оставить, поскольку у Раневской просто не было средств оплачивать обучение. Впрочем, удача не совсем отвернулась от Фаины. Однажды балерина и актриса Екатерина Васильевна Гельцер вышла после спектакля из Большого театра и спросила у поджидавших поклонников: «Кто тут самый замерзший?» Самой замерзшей оказалась Фаина, и самой неустроенной тоже. Гельцер приютила девушку у себя и ввела Фанни в круг своих друзей: брала на спектакли во МХАТ, возила слушать цыган, показала Москву тех лет, познакомила с Цветаевой, Мандельштамом, Маяковским. Именно она порекомендовала Раневскую в Малаховский летний театр под Москвой. И хотя Фаине пришлось играть в массовке, но для нее было настоящим счастьем даже просто находиться рядом с известными актерами. В те годы там играли великая Ольга Осиповна Садовская, Петипа, Певцов. Кстати именно Певцов предрек, что Раневская станет знаменитой актрисой. Отыграв сезон, Раневская в 1916 году подписала договор с антрепризой Ладовской на роли героинь-кокет и уехала в Керчь. Но выступления труппы не собирали зрителей, и Раневская покинула антрепризу. Начались ее скитания по провинциальным театрам – Феодосия, Кисловодск, Ростов-на-Дону…

Как ни странно, Фаина всю жизнь страдала различными фобиями. С детства она боялась открытых, закрытых и всех остальных пространств. Не могла ходить по мостам – ездила на такси. Боялась выходить на улицу. Боялась она и сцены, но бороться с этим ей помог еще в юности врач, который подсказал методику самовнушения. Каждый раз она твердила: «Я не боюсь… Я выхожу… Я играю…»

Весной 1917 года вся семья Фельдман эмигрировала, Фаина осталась одна в России. В Ростове она познакомилась с актрисой Павлой Леонтьевной Вульф, в лице которой Раневская обрела надежного друга на всю жизнь. В годы Гражданской войны Вульф приютила Раневскую, а выжить им помогал знаменитый драматург Макс Волошин. В это время Фаина была в Крыму, который переходил от белых к красным, от махновцев к зеленым. Голод, холод, расправы над теми, кто участвовал в Белом движении… Ужас, который пережила тогда актриса, долго сохранялся в ее душе. Уже зрелой, она никак не могла написать мемуары: врать не хотелось, а правда была слишком страшной. Внутренний конфликт кончился тем, что Фаина Георгиевна уничтожила тетради с записями. Потом, по настоянию Маргариты Алигер, восстановила, но это были уже лишь отрывки, а не связный текст.

Летом 1923 года на фоне всего пережитого у Раневской обострилась болезнь нервов – начался страх сцены и страх улицы. Справиться удалось с помощью друзей – прежде всего Павлы Вульф. В 1925 году Павла Вульф и Фаина Раневская поступают в передвижной Театр Московского отдела народного образования (МОНО). Но, просуществовав один зимний сезон, театр закрылся, и актрисы вновь возвращаются в провинцию. Вновь начинаются из скитания — Святогорский театр при санатории донбасских шахтеров, Бакинский рабочий театр. Затем были Гомель, Смоленск, Архангельск, Сталинград и вновь Баку… В 1930 году актриса написала письмо главному режиссеру московского Камерного театра Александру Таирову с просьбой принять ее, и в 1931 году дебютировала ролью в спектакле «Патетическая соната». Спустя некоторое время спектакль снимают с репертуара, и поскольку других ролей не было, Раневская в 1935 ушла в Центральный театр Красной Армии. Здесь ей довелось сыграть мать в пьесе «Чужой ребенок», сваху в пьесе Островского «Последняя жертва», Оксану в пьесе Корнейчука «Гибель эскадры» и главную роль в пьесе Горького «Васса Железнова».

Когда говорят о личной жизни Раневской, чаще всего вспоминают эпизод неудачного свидания, когда к ней, 19-летней, пришел в гости «объект» любви вместе… с дамой. И попросил изумленную Раневскую погулять часок. Сама Фаина не раз говорила, что с того времени больше не влюблялась. Так это или нет, сказать трудно, но романы у нее были. Случались и беременности. Однажды она даже хотела оставить ребенка, но ближайшая подруга – Павла Вульф – отсоветовала. Свою точку зрения она аргументировала тем, что Раневская слишком талантлива, и не сможет делить себя между ребенком и сценой. Фаина навсегда осталась одинока. В 1939 году Раневскую пригласили в Малый театр. Выступать на сцене, где играла великая Ермолова! Раневская соглашается, но тут возникают неожиданные препятствия. Из театра Красной Армии ее отпускать не хотели, и актриса ушла со скандалом. В то же время старейшины Малого оказались категорически против ее прихода в труппу. В итоге Раневская осталась без работы…

В кино Фаина Раневская дебютировала в 1934 году, будучи тогда актрисой Камерного театра. Начинающий режиссер Михаил Ромм, увидев ее на сцене, пригласил на роль госпожи Луазо в фильме «Пышка» по знаменитой мопассановской новелле. Как признавалась Раневская, съемки были очень сложными. Отопление не работало – павильоны сохраняли температуру холодильной камеры, и у актеров зуб на зуб не попадал. Постоянная суета, мучительно долгая установка света, шум аппаратуры, вечная неразбериха. Приехавший в Советский Союз Ромен Роллан был в восторге от фильма. Среди актеров он выделял в первую очередь Раневскую. По его просьбе «Пышку» показали во Франции. Успех был огромным! В 1939 году Фаина Раневская снялась сразу в трех кинокартинах. В фильме «Человек в футляре» режиссера Анненского она сыграла роль жены инспектора, в картине «Ошибка инженера Кочина» режиссера Мачерета — роль жены портного Гуревича – Иды. Но настоящую известность актрисе принесла комедия Татьяны Лукашевич «Подкидыш».В ней Раневская сыграла самоуверенную, командующую подкаблучником-мужем женщину. Актриса специально для своей роли придумала несколько хлестких фраз. Одна из них – «Муля, не нервируй меня!» – стала по-настоящему крылатой. Много лет спустя, когда Леонид Ильич Брежнев вручал Раневской орден Ленина, то и он не смог удержаться — скорчил рожу и пропищал: «Муля, не нервируй меня!». Фаина Георгиевна презрительно пожала плечами и сказала: «Леонид Ильич, ко мне так обращаются только невоспитанные уличные мальчишки!» Брежнев страшно смутился и тихо ответил: «Извините, просто я вас очень люблю».

В 1940 году Михаил Ромм пригласил Фаину Раневскую сниматься в социально-психологической драме «Мечта». Эту картину Михаил Ромм стал снимать после того, как побывал в Западной Украине, присоединенной к нашей стране в конце 30-х. Впечатления от увиденного и легли в основу фильма. Раневская сыграла роль хозяйки меблированных комнат — мадам Розу Скороход. Эта работа открыла огромное трагическое начало в таланте Фаины Раневской. В ее героине парадоксально смешивались сострадание и жесточайшая беспощадность к тем, кто ниже ее по социальному статусу, всепоглощающая скупость и такая же безмерная любовь к сыну-неудачнику, ради которого она живет, трудится, совершает низости, понимая в глубине души всю бесполезность этих усилий. Фаина Георгиевна и представить себе не могла, что картину увидят в Америке, и президент США в своем отзыве упомянет ее. Этот отзыв был опубликован в журнале «Лук» в 1944 году: «В Белом доме картину видел президент Соединенных Штатов Америки Рузвельт; он сказал: ««Мечта», Раневская, очень талантливо. На мой взгляд, это один из самых великих фильмов земного шара, а Раневская — блестящая трагическая актриса». Выдающийся драматург Теодор Драйзер также высоко оценил игру актрисы.

После начала войны Фаина Раневская вместе с семьей Павлы Вульф были эвакуированы в Ташкент, где пробыли до 1943 года. К тому времени у дочери Павлы — Ирины Вульф (Щегловой) родился сын. Мальчик учился говорить и называл Фаину — Фуфа. Так ее и стали называть близкие друзья. Жилось в эвакуации очень трудно. Ирина целыми днями пропадала на ташкентской кинофабрике, няня Тата готовила еду, Фаина Георгиевна снималась в кино — зарабатывала деньги. Однажды, когда семья осталась совсем без денег, Раневская решила продать что-то из одежды. Пошла в комиссионный магазин, там эту вещь не приняли. А на выходе неудачницу уже поджидала незнакомая женщина. Она предложила Фаине Георгиевне купить то, что не взяли в магазине. И Раневская согласилась. В самый последний момент, откуда ни возьмись, появился милиционер. Он схватил незадачливую «спекулянтку» и повел в отделение. Фаина Георгиевна была смущена, но изо всех сил старалась делать вид, что ее не ведут, а что они просто идут куда-то вместе и при этом непринужденно беседуют. Но толпа детишек бежала за ней следом и кричала: «Нашу Мулю ведут в милицию!»

Несмотря на неустроенность быта, нехватку еды в доме, как всегда, не переводились гости. Именно в Ташкенте Раневская подружилась с Анной Андреевной Ахматовой. Фаина Георгиевна относилась к Анне Андреевне с большим почтением и нежностью. Называла ее «Раббе» или «Раббенька» — за мудрость, понимание, отзывчивость. Анна Андреевна очень часто приглашала Фаину погулять вместе по старому Ташкенту. А дети бежали следом и кричали: «Муля, не нервируй меня!». Фаина Георгиевна выходила из себя, настолько ее это стало раздражать. Но Анна Андреевна успокаивала: «Не огорчайтесь. У каждого из нас есть свой «Муля»». Фаина Георгиевна заинтересовалась: «А что у вас «Муля»?» Анна Андреевна тотчас ответила, процитировав строчки: «Сжала руки под темной вуалью». Как-то раз Раневская написала музыку на стихи Ахматовой — это были шутливые песни. Ахматова хохотала до слез, когда услышала в исполнении Фаины на восточный мотив и с восточным акцентом: «Нэ лубишь? Нэ хочеш сматрет? О, как ты красыв, праклятий!»

Фаина Георгиевна придумала свой собственный жанр: она говорила стихами, цитируя известные строки, сочиняя свои. Получалось нечто невообразимое и безумно смешное. В этих абсурдистских стихах фантастическое переплеталось с реальным. В выдуманном мире действовали знакомые ей люди и герои пушкинских сказок, официальные лица и животные. Правда, записывать эти истории Фаина отказывалась… Со страстью Раневская отдавалась и живописи. Павла Леонтьевна рисовала, копируя известных мастеров, пытаясь передать их манеру. Фаина Георгиевна — писала лиричные акварельные этюды. Она очень любила осень, и ей удавалось передать в картине «осеннюю грусть». А еще в ее бумагах можно повсюду увидеть очень странные рожицы: старики в очках и без очков. Она рисовала их, как правило, машинально, на попавшихся под руку листочках: грустные, кривоватые, но очень добрые старички, и каждый со своих характером, настроением. Чем-то ее герои напоминали мизансцены, которые актриса разыгрывала.

В 1943 году Раневская вернулась в Москву, и была принята в Театр драмы (ныне — театр имени Владимира Маяковского). Она снялась в нескольких рядовых фильмах, после чего была приглашена на роль Мамаши в фильме «Свадьба». Режиссер Исидор Анненский собрал великолепный актерский ансамбль. Комедия «Свадьба» на долгие годы стала одним из любимейших зрителями фильмов. Сколько фраз из фильма стали крылатыми. Например, фраза Фаины Раневской: «Хочут свою образованность показать».

После войны Фаина Раневская сыграла несколько заметных ролей. В 1947 году на экраны вышла комедия Григория Александрова «Весна» с Любовью Орловой и Николаем Черкасовым в главных ролях. Фаине Раневской в сценарии отводился лишь один эпизод: ее героиня Маргарита Львовна подавала завтрак своей знаменитой племяннице. Александров предложил актрисе самой сделать себе роль. Раневская придумала множество веселых фраз и диалогов. В итоге играющие роли второго плана Фаина Раневская и Ростислав Плятт запомнились зрителям даже больше, чем главные герои.

О здоровье Раневской в то время известно немного, но показателен следующий эпизод: театр, где в ту пору играла Раневская, прибыл на гастроли в Киев в 1947 году. Стояла нечеловеческая жара. Находиться в гостинице было невозможно. Раневская, как персонаж эксцентричный, наматывала на себя мокрые простыни и гуляла по номеру. Догулялась. Двухстороннее воспаление легких. Как подкошенная она упала в гостиничную кровать — о спектаклях не было речи. Актрису госпитализировали и долго лечили уколами…

Позже Раневская сыграла мачеху в знаменитой сказке «Золушка» режиссера Надежды Кошеверовой. Автор сценария Евгений Львович Шварц, как никто другой, болезненно бережно относившийся к каждой фразе, каждому слову в сценарии, но Раневской с удовольствием позволял отсебятину. Среди других работ Фаины Раневской в послевоенные годы — роль бабушки в фильме «Слон и веревочка», где актриса впервые снялась с шестилетней Наташей Защипиной. Еще раз вместе они работали в 1949 году в драме «У них есть Родина», поставленной по пьесе Сергея Михалкова. Фильм рассказывал о том, как советские разведчики, разыскав на территории Западной Германии оказавшийся под присмотром английской разведки сиротский приют с советскими детьми, добиваются возвращения детей на родину… Фаина Раневская не раз задавала риторический вопрос: знал ли автор, что всех детей, которые после этого фильма добились возвращения на Родину, прямым ходом отправляли в лагеря и колонии? Если знал, то тридцать сребреников не жгли руки?

В 1949 году Раневская уходит из Театра Драмы и поступает на работу в Театр имени Моссовета. Здесь она играла очень мало. Репертуар театра состоял из рядовых, скучнейших спектаклей, приуроченных к очередным советским праздникам. С большим трудом Фаину уговорили на роль старухи в спектакле «Рассвет над Москвой». Ее героиня по сценарию представляла этакую мать-совесть, режущую правду-матку. Великая актриса от скуки и раздражения превратила свою роль в капустник на заданную тему, и каждое ее появление на сцене сопровождалось аплодисментами. Как-то Раневской достался эпизод в пьесе «Шторм». На первую же репетицию актриса принесла десятки вариантов каждого кусочка, чуть ли не каждой реплики своей роли. Драматург прочитал, побагровел и стал так хохотать, что все испугались. «Здесь ничего нельзя менять», — сказал он, — «все оставить… как у Раневской.»

В 1955 году Раневская перешла в театр Пушкина — бывший Камерный театр. Одной из причин было то, что именно в Камерном она когда-то начинала свою карьеру. Однако от старого Таировского театра ничего не осталось. Здесь она проработала до 1963 года, но затем ушла и отсюда…

Фаина Георгиевна замечаний со стороны не терпела. Отчасти, потому что привыкла сама «доходить» до сути каждой роли и требовала от себя больше, чем режиссер. А отчасти и потому, что более всего привыкла доверять одному человеку — Павле Леонтьевне Вульф. Они дружили почти полвека, дочь Павлы – Ирина – даже считала, что Раневская ближе к матери, чем она. Но постепенно конфликт был исчерпан, и когда Ирина стала режиссером, она приглашала Фаину Георгиевну работать. А Раневская обожала внука Павлы и часами гуляла с ним по городу, называя «эрзац-внуком». Павла Леонтьевна умерла на руках Фаины Григорьевны. После смерти Павлы Раневская даже бросила курить, хотя курила пятьдесят лет.

После смерти Павлы Леонтьевны, Фаина Георгиевна долго не могла прийти в себя. И тут судьба подарила ей утешение. Раневскую разыскали родственники. В 1957 году она смогла даже выехать в Румынию, чтобы повидаться с матерью, с которой рассталась сорок лет назад. В Париже жила старшая сестра Фаины Георгиевны — та самая красавица Белла, которую ей ставили в пример. Муж Беллы умер, и она тоже жила одна. После смерти матери, Раневской, благодаря хлопотам и участию министра культуры Елены Фурцевой, удалось добиться разрешения пригласить в Москву свою сестру — Изабеллу Георгиевну Паллен. Сестра приехала и была поражена. Фаина Георгиевна, как она знала, считалась ведущей актрисой, звездой театра и кино. И при этом у нее не было ни машины, ни дачи, ни виллы, а всего лишь двухкомнатная квартира, которую Фаина Георгиевна получила в 50-х годах. Правда, это была весьма престижная квартира, в высотке на Котельнической набережной. В этом доме жили известные актеры, режиссеры, драматурги, писатели. Но Изабелла не могла понять, в чем достоинства «высотки», если внизу, под окнами располагается кинотеатр и хлебный магазин. «Я живу над хлебом и зрелищем», — говорила Фаина Георгиевна. Утром грузчики, выгружая товар, ругались, шумели, не давали спать. Вечером гудела публика, расходясь после последнего сеанса. В представлении Изабеллы такую квартиру могли дать только в наказание. Сестра Фаины Георгиевны с трудом принимала советскую действительность, никак не могла приспособиться. В1963 году Изабелла Григорьевна тяжело заболела раком. Раневская вызывала лучших врачей, проводила с ней – уже безнадежной – ночи. Больница, операция – все было бессмысленно. В 1964 году Белла умерла. Раневская похоронила ее на Донском кладбище.

Фильм «Осторожно бабушка!» (1960) Надежды Кошеверовой, где Раневская сыграла главную роль, получился откровенно провальным. Раневская восприняла это как личной оскорбление и поссорилась с режиссером, которая долгие годы была ее подругой. Тем не менее, спустя пять лет Кошеверова вновь пригласила Фаину Георгиевну в свою новую картину «Сегодня новый аттракцион» на роль директора цирка. Роль была неплохой, и актриса после долгих уговоров согласилась. Правда при этом она выдвинула рад условий. Во-первых, двойная оплата. Во-вторых, актриса заявила, что приедет на студию только один раз, — значит, декорации выстраиваются под нее. Кроме того, ехать она должна в отдельном купе – не над колесами, а в середине вагона. Жить – в гостинице «Европейская», причем непременно с видом на Русский музей – в том крыле, где поселяют иностранцев. Любой контракт с животными исключался (а по сценарию директор испытывает к ним патологическую страсть). Официально это объяснялось острейшей астматической реакцией. Режиссер согласилась, хотя на практике условия были выполнены едва ли наполовину. Роль в картине «Сегодня новый аттракцион» была последней работой в кино Фаины Георгиевны. В середине 60-х Раневская возвратилась в театр Моссовета к Завадскому и работала там до конца своих дней.

Удивительно, но за долгие годы она так и не сыграла ни одной великой роли мирового репертуара. Все экранные и сценические работы Раневской можно перечесть по пальцам. Но даже то немногое сделало ее величайшей отечественной актрисой. Лондонский ежегодник «Кто есть кто» включил ее в число десяти лучших актрис ХХ века.

Прожив долгую жизнь, полную испытаний и лишений, Раневская сумела не только дожить до старости, но и остаться довольно самостоятельной. Конечно, как и все пожилые люди, она вздыхала и сетовала: «Старость – это такое свинство!», но все же обслуживала себя сама. У нее была домработница, ее навещали друзья, но самым близким существом оказался пес Мальчик, ради которого она отказывалась ложиться в больницу или ехать в санаторий. Незадолго до смерти у великой актрисы случился инфаркт, от которого она отходила долго и мучительно. В последние дни Фаина Георгиевна страдала от пневмонии на фоне очаговой дистрофии в области сердца. Кроме того, у нее был диабет. Конечно же, почти не выходила из дома. Однажды ночью поднялась с постели и пошла на кухню за продуктами. Упала. Перелом шейки бедра. В 88 лет! Страшные боли. Ни о какой больнице не хотела даже слышать, но к утру боли так ее измучили, что согласилась, чтобы близкие позвонили в Кунцевскую больницу. Раневскую сразу же госпитализировали. На следующий день в палате она была очень печальна, словно прощалась. Хотя пыталась держаться, даже подшучивать, врачам рассказывала анекдоты. Операция была назначена на полдевятого вечера. Но никакой операции не было, врачи не очень-то и спешили — видимо, боялись худшего исхода после наркоза.

Умерла Фаина Георгиевна 19 июля 1984 года.

6 thoughts on “Старость – это такое свинство!

  1. да она привыкшая. она вообще много на что время убивает. посуду моет после еды, одежду стирает, ребенка из садика забирает каждый вечер. я ей все говорю, Лара, зачем, все равно завтра опять в садик сдаш… я, короче, тоже такой альтруизм не понимаю.

    1. нет, ну я же расту… чтобы экономить время, уже перестала заправлять кровать и ходить на работу… но его, времени, все равно много уходит на всякие глупости… кажется, я знаю, что решит все мои проблемы со временем. надо перестать писать Стрелке ответы. но тут другая проблема — как за нет, бестолковой, оставить последнее слово?

  2. разве это проблема? послденее слово за мной остается всегда. даже когда это формально и не так. вот!

    1. Это спамеры — они так деньги зарабатывают. Кстати, подумай, может, тебе в спамеры податься. Придумаешь бесмысленную фразу и будешь ее на всех сайтах оставлять. И напрягаться не надо, и деньги капают, хоть и мелкие:)))

  3. с другой стороны мне интересно, доходы спамерские покрывают расходы на интернет? а главное, кто и за что им, спамерам, платит? не понимаю. точнее, за что, понимаю — за то, что они оставляют свои бессмысленные сообщения везде, где только можно. но я не понимаю, какая от этого польза тому, кто платит. может, кто-то знает? расскажите мне.

Добавить комментарий для Стрелка Отменить ответ

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *